Яко ничтоже имуще, а вся содержаще (2 Кор. 6, 10).

Святой Андрей Первозванный

В другой раз Иисус, проходя близь моря Галилейского, увидел Симона и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы. И сказал им Иисус: идите за Мною, и Я сделаю, что вы будете ловцами человеков, и они, тотчас оставивши свои сети, последовали за Ним. Вот сказание Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова и Евангелиста Марка о призвании Апостола Андрея (Иоан. 1, 35-41; Марк. 1, 16-18).

Пробыв со Христом один день и услышав от Него словеса Божественной премудрости и домостроительства нашего спасения, Апостол Андрей оставил все, что имел в мире, дом, родных, рыбный промысл и все небольшое состояние, сделался ничтожеимущим, стяжав самое драгое, незаменимое и вечно-жизненное сокровище – веру во Христа, – и безвозвратно и усердно последовав за Ним до конца жизни своей.

Отчего в России некоторые храмы воздвигнуты в честь и память Св. Апостола Андрея? Потому что он, по преимуществу, наш российский Апостол, как это известно из несомненных сказаний – предания и истории и, между прочим, из сказания нашего российского летописца преподобного Нестора Печерского. Он говорит, что Апостол Андрей, плыв со своими учениками по реке Днепру, достиг гор Киева, вышел с ними на берег, поднялся на гору, тогда еще пустынную, поставил деревянный крест и сказал ученикам своим в пророческом духе: видите ли горы сия? На них воссияет благодать Божия, и град велик имать быти, и церкви многи имать Бог воздвигнути. По достоверному преданию, он обошел с проповедью многие места нынешней России, которые тогда еще не назывались Россиею, потому что еще не было тогда Российского Государства, а назывались Скифией, а народ – русью. Итак, Апостол Андрей – по преимуществу русский апостол, и ему посвящен храм в Киеве; есть храм в Петербурге во имя его, и у нас в Кронштадте, и в разных местах России. В честь его установлен высший орден Андрея Первозванного, составляющий неотъемлемую принадлежность лиц Царствующего Дома и жалуемый самым высокопоставленным заслуженным лицам.

Приведя это предварительное сказание, теперь побеседуем по поводу приведенных в начале слов, которые сказал Св. Апостол Павел об апостолах вообще: яко ничтоже имуще, а вся содержаще, то есть мы ничего не имеем, а всем обладаем.

Что значит: ничего не иметь, и в тоже время всем обладать? Значит – не иметь достояния или имения земного: ни дома, ни денег, ни лишней одежды, ни мирских связей, ни мирских друзей, или помощников и заступников, ни учителей мирских, ни врачей на случай болезни, словом — никакого земного обеспечения; не иметь ни малейшего пристрастия ни к кому и ни к чему земному, даже к отцу и матери – ни к чему, что прельщает и привязывает к земле обыкновенных, мирских людей. Что значит: всем обладать? Значит – обладать, прежде всего, благодатью Божиею и всякими дарованиями Божиими: даром благодатного всепобеждающего и всепокоряющего Слова, даром веры, даром совершенной любви к Богу и ближнему, даром мира Божия в душе, даром жизни горней на земле, беспечальной, полной совершенного упования во всем на Бога, даром чудес всяческих: исцелять всякие болезни, прогонять бесов, воскрешать мертвых, презирать всякие бедствия и скорби земные и самую жизнь, как преходящую и имеющую смениться жизнью вечною. Вот что значит всем обладать. И апостолы, действительно, не имея ничего на земле и ни малейшего пристрастия к чему либо земному, обладали всем – всяким богатством духовным, всякою силою духовною; всяким утешением духовным; все же земное считали за сор, за прах, за дым исчезающий, потому что имели живущего в себе Самого Бога, совершавшего чрез них бесчисленные чудеса и спасшего чрез них бесчисленное множество людей. Они обладали всем миром и повелевали всей твари: бесов прогоняли, всякие болезни исцеляли, смерть попирали, воскрешали мертвых, как бы пробуждая их от сна; вся природа преклонялась пред ними по воле и заповеди Господа, Которому они были искренними слугами, хотя потом и сами вкусили насильственную смерть от людей, подобно Господу своему, благоволившему принять смерть от рук беззаконных и злонравных Евреев, – и Своею смертью сокрушившему жало смерти всего рода человеческого.

Так, возлюбленные, и все искренно верующие в Бога и ради Его отвергшиеся всякого мирского пристрастия, – не имея ничего и никакого пристрастия житейского, – всем обладают, всякою благодатью Божию, так как имеют в сердце своем Самого Бога, и богаты Богом, миром Божиим, истинною свободою духовною, потому что совершенно свободны от рабства страстям плоти и духа; богаты животом вечным, в них пребывающим и, живя телом на земле, духом пребывают на небесах, и говорят: наше житие на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его (Флп. 3, 20-21). Аминь.

1898 год

Источник: Полное собрание сочинений настоятеля Кронштадтского Андреевского собора Протоиерея Иоанна Ильича Сергиева. Слова и поучения, произнесенные в 1898 году, с приложениями. — Издание первое, под редакциею автора. — СПб.: Типография В. Ерофеева, 1899. — С 88-92.

Церковь всегда была и всегда будет оставаться в этом мире, по слову Спасителя, «малым стадом». И, как бы ни хотелось нам обратного, сегодня – тот период нашей истории, когда стадо овец Христовых и особенно мало, и особенно растерянно: мы не оправились до конца от потрясений XX столетия и оказались неготовыми к новым испытаниям – той сумбурности, неясности, противоречивости, двусмысленности, которой наполнена жизнь общества и жизнь Церкви в наши дни. «Симон, Симон, се, сатана просил, чтобы сеять вас, как пшеницу» (Лк. 22: 31) – мы видим, как происходит это день за днем: мы разобщены, рассеянны, и мы постоянно… несем потери.

Каков обычный, стандартный, я бы сказал, вердикт церковного сообщества об очередном отказавшемся от служения в священном сане, оставившем монашество, покинувшем Церковь человеке? Если сформулировать кратко, то примерно так: «Сам во всем виноват». Это если мягко. Но часто формулировка звучит куда жестче и лаконичней: «Предатель!» И трудно спорить: уход из Церкви, преступление обетов, забвение принесенной перед рукоположением присяги – горькая, трагическая ошибка. А в своих ошибках мы всегда так или иначе повинны.

Так или иначе… Да. И это легче всего – осудить и забыть. И идти дальше. И – не смущаться при виде новых потерь. Или – все же смущаться и спрашивать себя: в чем их причина? И можно ли избежать их, если не вообще, то хотя бы отчасти?

Апостол Павел увещевает не давать повода тем, кто его ищет (см.: 2 Кор. 11: 12). Он же говорит, что ни за что не будет делать того, что соблазняет его брата, чтобы не погубить его (см.: 1 Кор. 8: 13). И стоит, кажется, всерьез задуматься: какие поводы мы, люди Церкви, даем для того, чтобы кто-то ушел из нее? Чем соблазняем тех, кто, может быть, нетверд еще в вере, но все же верует?

Стоит всерьез задуматься: какие поводы мы, люди Церкви, даем для того, чтобы кто-то ушел из Церкви?

Безусловно, были, есть и будут люди, которые уходят лишь потому, что преткнулись о свое собственное «я». Это и те, кто, по старой пословице, «искал не Иисуса, а хлеба куса» и, убедившись, что «кус» не велик и не роскошен, отправился на такие же поиски куда-то еще. И те, кто первоначально легко откликнулся на призыв Христов, а затем столь же легко заинтересовался и увлекся чем-то иным. И те, кто, поняв, насколько решительно и бесповоротно необходимо меняться, проходя путь от ветхого человека к человеку новому, решил, что этот путь – не их.

Но точно так же есть и другие люди – ушедшие оттого, что они разочаровались. Разочаровались не в себе, не в своих идеалах, не в христианстве даже как таковом, а в том, что они увидели в Церкви. Опять же – не в Таинствах церковных, не в ее святых, не в ее истории, а в ее человеческой составляющей – наличной, сегодняшней. Можно и им сказать вслед: «Идите-идите, скатертью дорога! Все с вами ясно, все о вас сказал почти 2000 лет тому назад апостол: “Они вышли от нас, потому что они не были наши” (1 Ин. 2: 19)». Можно… Но вдруг все иначе? Вдруг они вышли по другой причине – а именно потому, что это мы не являемся теми, кем должны быть? Мне кажется, что более всего нас должен волновать именно этот вопрос.

«Я желаю, возлюбленнейшие братья, советую и убеждаю, чтобы никто из братьев, если можно, не погибал», – говорит в своей книге «О единстве Церкви» священномученик Киприан Карфагенский.

И этого в самую первую очередь должны желать мы, к этому должны всем сердцем стремиться, а не к тому, чтобы, наклеив на потерянных для Церкви братьев и сестер наших тот или иной ярлык, в лучшем случае забыть их, а в худшем – превратить в мишень для критики, обличения и в конечном итоге осуждения.

Надо быть честными – с самими собой, с внешними, судящими нас (пусть нередко и пристрастно) людьми, а самое главное – с Богом: мы очень слабые христиане, мы слишком часто строим свою жизнь в Церкви таким образом, что в нас до крайности сложно узнать учеников Христовых, мы не похожи на свет, который светит всем (см.: Лк. 11: 33) и на соль земли (см.: Мф. 5: 13) – что бы мы сами о себе ни думали и что бы сами о себе ни говорили. Были бы похожи, люди видели бы это в нас и свидетельствовали бы об этом, как случалось это прежде, когда даже гонители вынуждены были признавать особенность, несходность с жизнью обычной жизни христиан. И кто-то бы нас за это ненавидел, кто-то бы гнал, а кто-то – любил, но именно – за это.

Честность и покаянный плач, а не самооправдание при укорах и тем более не хула укоряющих

Честность и неразрывно связанный с ней покаянный плач, искреннее желание преодолеть свою слабость и паки покаянный плач, когда это никак не удается, – это не только надежда нашего собственного спасения. Это еще и залог того, что люди, приходящие в Церковь сегодня, поверят все-таки нам, что в ней все по-настоящему, всерьез, что нет в ней никакого обмана и лукавства, а есть лишь немощь человеческая и совершающаяся несмотря на нее или даже вопреки ей сила Божия.

Об этом больно не только говорить, но и думать подчас. Но не говорить, мне кажется, нельзя. Поскольку потерь – повторюсь – слишком много и будет еще больше, если не изменимся мы и не изменится мера нашей честности и нашей открытости, если на любой укор, в том числе совершенно оправданный и заслуженный, мы будем отвечать худшим образом: самооправданием, противоречащим реальности и здравому смыслу, начисто забывая о том, как часто мы просим Господа за богослужением, повторяя молитву Псалмопевца: «Не уклони сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех» (Пс. 140: 4).

У замечательного церковного писателя, исповедника и подвижника минувшего столетия Сергея Иосифовича Фуделя есть такие слова – золотые, бесценные, горькие и вместе с тем содержащие в себе ключ к разрешению неразрешимого:

«Церковь святая и Христова одна! Но рядом с нею и под ее именем в истории существует ее темный двойник».

И еще:

«Рядом с никогда не умирающей жизнью Христовой Церкви, в церковной ограде всегда жило зло, и на это надо иметь открытые глаза, надо всегда знать, что “рука предающего Меня со Мною на трапезе”. Иоанн Златоуст не боялся осознать и говорить о духовной болезни своей местной Церкви. Иоанн Кронштадтский говорил: “Не узнав духа убивающего, не узнаешь Духа Животворящего. Только по причине прямых противоположностей Добра и Зла, жизни и смерти, мы узнаем ясно и ту, и другую”. А для Церкви теперь такое время, когда особенно важно, чтобы зрение христиан было ясное, чтобы они могли “узнать и ту, и другую”».

И сегодня для Церкви – «такое время»: сейчас еще важнее, чем во времена Фуделя, «ясное зрение христиан», делающее узнавание «той и другой», то есть жизни и смерти, возможным. Важнее потому, что наше время характерно размыванием границ между добром и злом, стиранием грани между праведностью и пороком; нет явных, очевидных отступников, но нет и явных, очевидных праведников, все серо и смутно. И в этой серой мути люди слишком часто оказываются сбиты с толку, дезориентированы. И кто-то, наблюдая в церковной ограде то, чего в ней никак не должно быть, постепенно привыкает к подобной «данности», примиряется с ней и в конце концов сам становится ее частью, ее элементом. И находит этому несокрушимое оправдание: «А что делать, если Церковь ныне такова?» А кто-то, напротив, лишь заглянув в эту самую ограду или даже ненадолго оказавшись в ней, ужасается и устремляется прочь, объясняя это буквально теми же словами, но делая противоположные выводы: «А что делать, если Церковь ныне такова?..»

Фудель был искренне убежден: человеку, приходящему в Церковь, необходима своего рода прививка.

«Некоторые молодые из недавно пришедших в Церковь, – писал он, – бездумно и доверчиво принимают все, что в ней есть, а потом, получив удар от церковного двойника, огорчаются смертельно, вплоть до возврата в безбожие».

Я бы лишь уточнил: сегодня подобное случается не только с молодыми, но и с людьми самых разных возрастов. Ничто мы не переносим столь тяжело, сколь разочарование, в особенности же – разочарование в том, что важнее всего, а должно быть – и чище, и совершеннее всего.

Человек, обратившийся к Богу осознанно, с полным пониманием того, что лишь в Нем – жизнь, как правило, приходит в Церковь путем непростым. На этом пути – и боль, и скорбь, и выстраданное понимание того, в какой тупик ведет мир всякого, кто забывает о небе и думает лишь о земле. И естественно, что первоначально человек ощущает эту удивительную радость, полноту открывшегося ему в Церкви бытия, переживает ее особенно остро. И саму Церковь воспринимает как хранительницу истины, как средоточие святости. Закономерно, что и к людям Церкви, архипастырям и пастырям, церковнослужителям и сотрудникам храмов и многочисленных церковных структур он относится так же – как к «существам иного порядка», что не удивительно: ведь все эти люди сделали этот достойный восхищения выбор: связать свою жизнь со служением Богу и Церкви.

Но проходит какое-то время – иногда значительный его промежуток, иногда весьма краткий, – и человек с неизбежностью сталкивается с тем, что жизнь в Церкви далека от представлявшегося ему идеала. Во многом она сходна с тем, с чем он сталкивается каждый день за ее пределами, а в чем-то, можно сказать, что она и хуже: «в миру» к человеческой неправде, жестокосердию, корыстности мы все привыкли, это воспринимается как своеобразная норма, а в Церкви… В Церкви ведь ничего подобного быть не должно! И невыразимым разочарованием становится осознание факта: не должно, но есть.

И если до этого все в Церкви представлялось прекрасным, наполненным светом, в том числе и человеческая ее составляющая, то тому, кто переживает разочарование, наоборот: все кажется «не таким», во всем он видит недостатки, неправильности, пороки. Поначалу он о каждом человеке в Церкви думал хорошо, потому что он ее часть, а теперь о Церкви он думает плохо, столкнувшись с тем, что некоторые или даже многие из этих частей нехороши. Думает настолько плохо, что и по-настоящему хорошего в людях не видит уже. Не видит того, как кто-то день ото дня меняется, становится лучше, имея единственную цель – быть таким, каким хочет его видеть Господь. Потому что это в Церкви, по милости Божией, происходит и сегодня, и будет происходить до конца времен.

Бывает так: видели мы подобную утрату способности видеть в Церкви свет в людях, в том числе и в тех, которых принято называть «церковными», замечали что-то подобное в самих себе? Да, конечно, да.

Люди по-разному справляются с разочарованием. Кто-то в конце концов, и правда, уходит и превращается со временем в «идеологического противника». Кто-то остается, но ожесточается сердцем, пополняет ту часть церковного сообщества, которую нередко называют его «пятой колонной». А кто-то переживает охлаждение, надламывается и уже не живет, а лишь существует в Церкви, уже не ощущая ни радости, ни полноты бытия от пребывания в ней.

Но не было бы ничего этого, если бы с самого начала не очаровывался человек тем, чем очаровываться и не стоит, если бы не заблуждался заблуждением горьким, если бы был «привит» той «прививкой», о необходимости которой говорит Фудель, если бы уже при вхождении его в пространство церковной жизни кто-то разумный с любовью и осторожностью объяснил бы ему, что такое Церковь в действительности. Объяснил бы, как немощь человеческой составляющей может не препятствовать Церкви оставаться святой; как несправедливость в ней людей по отношению друг к другу не упраздняет справедливости Божественной; как нечистота наша не делает нечистой ее. И главное – как спасаться в ней и тогда, когда вокруг тебя слишком мало людей, всерьез о спасении помышляющих; как помнить о том, что в ней – Христос и ты пребываешь с Ним, если остаешься в ней несмотря ни на что, и слушаешь Его вечное слово и учишься жизни – у Него и с Ним.

Важно всегда помнить, что в Церкви – Христос и ты пребываешь с Ним

Все Священное Писание Нового Завета – Евангелие, Деяния и Послания апостольские, Апокалипсис – не обещает нам «безоблачной» церковной жизни, не говорит о том, что люди в Церкви будут поголовно праведниками, достойными подражания, – оно свидетельствует об обратном. Собственно, и Апокалипсис как завершение земной истории и есть следствие в первую очередь этого обратного – апостасии именно в церковной среде. А раз так, то, как бы парадоксально это ни звучало, мы не должны чрезмерно скорбеть, когда видим в Церкви, повторюсь, то, чему в ней не место. Главное – какое место занимаем в ней мы сами, хватает ли у нас веры, мужества, верности для того, чтобы нам удавалось оставаться теми, кем должны быть мы, – то есть учениками Христовыми, для которых Христос по-прежнему «путь, истина и жизнь» (Ин. 14: 6) и нет других – пути, истины и жизни.

«Ищите Христа в Церкви, – звучит предельно актуальное, безмерно важное для нас завещание Фуделя, – только Его ищите, потому что Церковь и есть только Тело Христово в Своем человечестве, только Тело Его, и тогда вам будет дано мудрое сердце для различения добра и зла в церковной ограде, для того чтобы видеть, что Свет Церкви во тьме светит и тьма не объяла его».

Киев, 7 декабря 2019 г.

6 декабря 2019 года в Киево-Печерской лавре под председательством Блаженнейшего митрополита Киевского и всея Украины Онуфрия состоялось итоговое заседание Синода Украинской Православной Церкви, сообщает Патриархия.ru.

Постоянными членами Синода являются: митрополит Одесский и Измаильский Агафангел, митрополит Симферопольский и Крымский Лазарь, митрополит Хустский и Виноградовский Марк, митрополит Донецкий и Мариупольский Иларион, митрополит Каменец-Подольский и Городокский Феодор, митрополит Вышгородский и Чернобыльский Павел, митрополит Луганский и Алчевский Митрофан, секретарь Синода, управляющий делами Украинской Православной Церкви митрополит Бориспольский и Броварской Антоний.

Как сообщает официальный сайт Украинской Православной Церкви, во внимание к недавнему принятию Элладской и Александрийской Церквами в общение представителей раскольнической «Православной церкви Украины», Синод выразил сожаление в связи с антиканоническими действиями Предстоятелей упомянутых Поместных Церквей, которые вступили в евхаристическое общение с лицами, не имеющими действительных епископских, священнических и диаконских рукоположений. Синод отметил, что принятие в общение представителей так называемой Православной церкви Украины не только не решает проблему церковного раскола на Украине, но и приводит к расколу во всем мировом Православии.

Члены Синода, поблагодарив иерархов, духовенство и мирян Элладской и Александрийской Церквей, не поддержавших антиканонических действий и не вступивших в молитвенное общение с раскольниками, с печалью констатировали, что дальнейшее пребывание Украинской Православной Церкви в евхаристическом общении с Предстоятелями Элладской и Александрийской Поместных Православных Церквей, а также с иерархами и клириками этих Церквей, которые будут иметь евхаристическое общение с представителями «ПЦУ», невозможно.

В связи с означенным принято соответствующее заявление Синода Украинской Православной Церкви, которое будет произнесено в воскресенье 8 декабря текущего года во всех храмах Украинской Православной Церкви.

Синод Украинской Церкви выразил уважение и поддержку мирным инициативам Президента Украины В.А. Зеленского относительно урегулирования конфликта на востоке Украины, озвученным 4 декабря во время встречи с членами Всеукраинского совета церквей и религиозных организаций, в которой принял участие Блаженнейший митрополит Киевский и всея Украины Онуфрий. Синод засвидетельствовал, что мир на Донбассе является наижеланнейшим ожиданием и стремлением многомиллионной паствы Украинской Православной Церкви, во внимание к чему во всех храмах Украинской Православной Церкви в воскресенье 8 декабря за богослужением будут вознесены сугубые молитвы об успешной реализации миротворческого процесса и наступления мира на востоке Украины.

Также был утвержден обновлённый состав литургической комиссии Синода Украинской Православной Церкви.

Приняты решения по устроению внутренней жизни монастырей.

Учреждены новые дни празднования в честь икон Божией Матери и новые дни памяти святых.

Синод выразил беспокойство в связи с продвижением законопроекта № 0931 Верховной Рады Украины о противодействии дискриминации. Синод отметил, что проект значительно ограничивает основополагающие права человека на свободу мировоззрения и вероисповедания верующих Украинской Православной Церкви, призвал народных депутатов Украины не голосовать за указанный законопроект и заявил, что даже в случае его принятия, лица, жизнь которых не соответствует нормам христианской морали либо их убеждения идут вразрез с вероучением Православной Церкви, не смогут занимать должности в Украинской Православной Церкви.

Епископом Вишневским, викарием Киевской митрополии избран клирик Киевской епархии архимандрит Спиридон (Романов).

Епископом Беловодским, викарием Луганской епархии избран клирик Луганской епархии архимандрит Павел (Валуйский).

Епископом Любецким, викарием Черниговской епархии избран клирик Черниговской епархии архимандрит Никодим (Пустовгар).

В завершение заседания Синод заслушал отчеты о деятельности Синодальных учреждений Украинской Православной Церкви за 2019 год.